Спокойная катастрофа
Первое, что показала трагедия в Кузбассе, – ПРОЧНОСТЬ существующей политической системы.
Многие вспоминают начало 1990-х. Да, тогда «тоже» был всплеск шахтерского движения – там же, в Кузбассе. По этому поводу часто говорят: «За что боролись – на то и напоролись». Мол, тогда, в СССР, шахтеры требовали ухода государства, ждали капитализма, требовали «хозяина», при нем рассчитывали больше зарабатывать – ну а сейчас желают усиления госучастия.
->>Во-первых, это – большое огрубление. И тогда, и сейчас шахтеров не так интересовали «измы» (капитализм, социализм), формы собственности и т. д. – их реально беспокоила зарплата. Да-с: не «измы», а бабки – точь-в-точь, как производителей «измов» (ученых аналитиков, политологов), как борцов за народное счастье – пламенных журналюг, как и самих буржуев-кровососов. Да, есть между всеми нами нечто общее…
Во-вторых, что странного в изменении требований? Нормально – жизнь-то идет. Вчера душа просила водки – сегодня рассола. И ничего в этом глупого нет. Хотели хозяев. Получили. И им тоже предъявляют претензии, а как иначе? Ведь хозяева – это же не святые. Вчера собачились с хозяином-государством, сегодня – с хозяевами – Козовым и Вагиным (фамилии РЕАЛЬНЫХ владельцев «Распадской»). Жизнь – вечное движение. «И вечный торг – покой нам только снится».
Но, возвращаясь к ситуации 1990-х, нельзя не видеть разницу.
Тогда горючими газами была полна ВСЯ общественная атмосфера. И взрывы в шахтах детонировали на всю страну, а резонанс от «стучания касками» гудел, как колокол на башне вечевой…
Сейчас страна СОВЕРШЕННО СПОКОЙНА.
Не читайте никаких газет и не смотрите истеричных ток-шоу на ночь! Даже самые надежно-лояльно-купленные ТВ-журналисты должны ЗАХЛЕБЫВАТЬСЯ – работа наша такая. И их истерика («за» оппозицию, «за» власть, «против» оппозиции, «против» власти – неважно) выпрыгивает с экрана, заражает слабонервных. На них и рассчитано: «вся Канатчикова дача у экрана собралась» – Канатчикова дача собирается НА ЭКРАНЕ и заражает зрителей… Отсюда и «канатчиков рейтинг» – за него и борются.
А общество – вне ТВ – каменно спокойно. Равнодушно. Довольно. Устало. Мертво. Выберите любое определение, но факт есть факт – ДРОЖИ в обществе нет. Есть сочувствие к шахтерам, но нет политической вибрации и выпученных глаз.
И шахтеры это отлично чувствуют. И потому не стучат широкими политическими касками. В Междуреченске слетелись было политмухи на мед – да только ничего им не обломилось. Сырые дрова – не разжечь.
Трагедия в Междуреченске осталась «в своих масштабах» – одна из ПОСТОЯННЫХ (увы!) шахтерских драм. Да, опасный труд. Да, время от времени случаются такие трагедии – везде.
А вот станет ли такая трагедия фитилем, поджигающим общество, зависит от общества. Эта трагедия не стала. И не станет. Таков первый вывод – «техника политической безопасности» в РФ-2010 работает куда лучше, чем техника безопасности на шахте «Распадская». «Распадской России» – не будет. Хочет этого кто-нибудь или не хочет.
Забастовка через 100 лет
Первое чувство – естественной жалости к погибшим.
Дальше, когда узнаешь, что шахтер за свой «труд в подземелье» получает 1000 баксов, чувствуешь, опять же, совершенно естественное ВОЗМУЩЕНИЕ. За такой труд 1000 баксов – это ИЗДЕВАТЕЛЬСТВО. Тем более известно, что владельцы шахт (не «знаковый Абрамович», а настоящие владельцы – те самые Вагин и Козовой, кстати, оба бывшие шахтеры) – миллиардеры.
Да… «Тоска смотреть, как мается бедняк и как шутя живется богачу… И видеть мощь у немощи в плену».
Но вот, кстати, о маете бедняков и о мощи шахтеров.
Как известно, одной из причин несчастья стали нарушения техники безопасности. А эту технику шахтеры нарушали не в порыве безумного энтузиазма «капиталистических ударников», а исключительно чтобы увеличить свои заработки. Бред… Как если бы таксист сел в неисправную машину – «не могу терять неделю на ремонт, деньги сегодня нужны»…
Но если такого психбольного таксиста еще можно понять – хотя бы теоретически, – то шахтеров понять куда труднее. Вам мало платят? Точно. Позорно мало. Возмутительно мало.
Что делать, чтобы получать больше? Рабы-гладиаторы в Древнем Риме бросались на меч ради дневного пропитания.
Но ведь шахтеры-то – НЕ РАБЫ! (Или в конце этой пафосной фразы уместнее знак вопроса?)
Так кто (что) мешает им БАСТОВАТЬ?
Во всем мире последние 100 лет есть этот способ добиваться исполнения своих требований! Деньги из хозяев выдуривают, не рискуя жизнью, а просто-напросто бастуя.
Конечно, для этого нужно одно-единственное условие – ПРОФСОЮЗЫ.
Известно, что такое наши «независимые от рабочих» профсоюзы. Но ведь это же – ШАХТЕРЫ! Как говорилось – Его Величество Рабочий Класс.
По определению, по технологии работы – самые сплоченные, самые надежные, самые суровые. И профсоюз создать могут. И бастовать. И со штрейкбрехерами могут поговорить так, что отобьют охоту – в самом буквальнейшем смысле слова. Я далек от романтизма и соцреализма – но это же и правда так. Такова специфика шахтерского труда.
В связи с этим и встает первый – и совершенно загадочный для меня – вопрос.
Почему шахтеры предпочитали покорно принимать правила игры и рисковать жизнью – вместо того чтобы чинно-благородно бастовать? Ну и, разумеется, не пускать на шахту штрейкбрехеров.
Такая «героическая беспомощность» была понятна у их пра-пра-прадедов 100 лет назад. Тогда не было никаких профсоюзов, само слово казалось крамольным, как и слово «забастовка». А на забастовщиков вылетали «казаки с нагайками» – см. черно-белые фильмы вроде «Юность Максима». Но вроде прошло 100 лет…
Или в Кузбассе – не прошло?
Или по всей России – не прошло?
И мы в 2010-м, как в 1910-м, не слыхали ни о профсоюзах, ни о забастовках? Или слыхали – но в эдаком романтическом флере, чуть ли не как о «бунте». Между тем во всем цивилизованно-капиталистическом мире нет дела более мирно-рутинного, чем забастовки. Да и идут они в той же Европе в режиме нон-стоп. О чем «мы» узнаем в основном, когда не можем выбраться из Италии из-за забастовки грузчиков и прилететь в Англию из-за очередной забастовки авиадиспетчеров…
Но сами – ни-ни!
Умрем – но бастовать не будем.
Нет, чего-то я тут точно не понимаю.
Но – чего?
Загадочная шахтерская душа
И второе недоумение.
Ну, хорошо…
Денег не платят, бастовать – по каким-то причинам – невозможно. Создать нормальный профсоюз – выше сил человеческих.
ОК.
Ну а уехать к чертовой бабушке из этого заколдованного Междуречья-Зазеркалья – тоже невозможно? Что – Гулаг, что ли? Или шахтеры – заводские крестьяне, крепостные, «приписанные к заводам» при Петре Великом и Демидовых? Или такая неодолимая любовь «к родному пепелищу», что и на время покинуть нельзя? Легкие задыхаются без черной пыли?
Сейчас мы много узнали про шахтерский труд.
Узнали, что после смены шахтеры – многие – таксуют. А «бомбить» в Москве – не пробовали?
Почему узбеки, не имея российского паспорта, плохо разумея «по-русску», МИЛЛИОНАМИ валят в Россию, сотнями тысяч – в Москву, где их, честно говоря, кроме ментов и скинов, никто так особо-то не ждет? А русские мужики из того же Междуреченска – хуже? Глупее? Ленивее, что ли? Так вроде шахтерский труд ленивых не терпит!
А ведь «бомбя» в той же Москве, уж свои-то 1,5–2 тысячи баксов отобьешь. Хватит – и жилье снимать (втроем-вчетвером, как те же узбеки), и домой послать…
Так это – самый неквалифицированный труд.
А ведь шахтер – мужик, надо надеяться, рукастый. В технике худо-бедно разбирается. Две мускулистых руки имеет. Неужто во всей России не найдет где заработать? Например, в той же Москве средняя зарплата – 1,5 тысячи. А труд толкового рабочего востребован куда больше, чем «менеджера» или «креативного дизайнера»…
Больше того.
Мир-то – открыт.
Что ж – нигде шахтеры не нужны?
Да, труд этот везде переживает перманентный кризис. Известно, как воевала с нерентабельными шахтами та же Маргарет Тэтчер еще в 1980-е годы. И все-таки шахтеры – не политологи, они нужны, могут найти работу. А в той же Австралии, скажем, за их тяжеленный труд платят все-таки совсем не так, как в Кузбассе…
Да и опять же – что, рабочий человек на земле (на той же Австралийщине или Канадчине) не найдет применения своим рукам? Что, так и тянет – только под землю? Без отбойного молотка жизнь не в радость?
Не знаю статистики (да и не уверен, что она есть, – если уж у нас нет статистики по уехавшим научным сотрудникам, то что говорить о шахтерах!), но по всем имеющимся в СМИ данным, эмиграция наших шахтеров крайне невелика. Причем речь не идет об «эмиграции навсегда», а всего лишь о трудовой миграции…
И это касается не одних шахтеров.
Всякий, кто бывал в Европе, знает: среди русскоязычных продавцов, официантов, таксистов вы найдете кого угодно. Украины, белорусы, молдаване, немцы из Казахстана… Но меньше всего собственно русских!
Зеркальное отражение ситуации с учеными – там на 100 уехавших из России приходится 1–2 из стран СНГ. Мозги утекают… А вот собственно русской, российской мускульной, «физической» миграции – почти нет.
Почему?
Конечно, можно в патриотическом порыве воскликнуть: «Так это и прекрасно! А вы что ж хотите – чтоб все уехали?! Не дождетесь!» Я – ничего не хочу и уж точно ни на что не влияю, надо думать, шахтеры и официанты решают свою судьбу не под влиянием моих статей-статеек… Хотя, по мне, лучше людям временно (или навсегда) уехать, чем ломать себе шею в шахтах. Но речь не об оценках, а о факте. И вот чего хотелось бы – ПОНЯТЬ, понять причины этой неподвижности.
Наша трудовая миграция в пределах страны и трудовая эмиграция из страны очень мала. Она совершенно не позволяет решать вполне реальные проблемы. Вот они и решаются – так, как в Кузбассе…
Да, журналист, бумагомарака, обвиняющий шахтера в ЛЕНИ, – это трогательно… Нам бы такую «лень». Но инертность, «прикленность к печке» – имеет место. А падают с печки, подчас разбиваясь даже насмерть…
***
Из этой истории будет «сделаны выводы». Какие, собственно? Ну, повысят зарплаты, пересмотрят условия оплаты труда…
Но, конечно, никто не может изменить сам характер этой опасной работы – на ней несчастья, увы, неизбежны.
И никто не может изменить характер, тот самый знаменитый «менталитет Муромца», 30 лет сидевшего на печи.
Психология людей и общества – самая глубокая шахта. Рыли ее веками, да живыми руками и костями, так что вылезти из нее не так-то просто. Хотя иногда это и необходимо.
(с) Леонид Радзиховский
Глубокая шахта
Спокойная катастрофа
Первое, что показала трагедия в Кузбассе, – ПРОЧНОСТЬ существующей политической системы.
Многие вспоминают начало 1990-х. Да, тогда «тоже» был всплеск шахтерского движения – там же, в Кузбассе. По этому поводу часто говорят: «За что боролись – на то и напоролись». Мол, тогда, в СССР, шахтеры требовали ухода государства, ждали капитализма, требовали «хозяина», при нем рассчитывали больше зарабатывать – ну а сейчас желают усиления госучастия.
->>
Первое, что показала трагедия в Кузбассе, – ПРОЧНОСТЬ существующей политической системы.
Многие вспоминают начало 1990-х. Да, тогда «тоже» был всплеск шахтерского движения – там же, в Кузбассе. По этому поводу часто говорят: «За что боролись – на то и напоролись». Мол, тогда, в СССР, шахтеры требовали ухода государства, ждали капитализма, требовали «хозяина», при нем рассчитывали больше зарабатывать – ну а сейчас желают усиления госучастия.
->>